Избранное в 3 томах. Том 1: Политика и геополитика - Владимир Вольфович Жириновский
Вопрос: На Ближнем Востоке несколько государств, чьи интересы противоположны. Ирак, Сирия, Израиль, Турция – Вы предлагаете смести их одним ударом? Но при этом погибнут миллионы людей с обеих строи, в том числе с русской.
Ответ: Но они и сейчас гибнут. Поэтому нужна новая формула в геополитике.
Вопрос: С кем Вы себя идентифицируете?
Ответ: С русскими. Я родился в русской семье, у меня все родственники русские. У кого-то вызывает сомнение имя отца. Его имя Вольфганг, по Моцарту. В России жило и живет много немцев, и отец получил имя немецкое. Произносить трудно, поэтому меня зовут чуть проще – Вольфович. Дедушка был германофил.
Вопрос: В газетах проскальзывали сообщения, что Вы были одно время еврейским активистом.
Ответ: Все это глупости. Очередная газетная утка. В конце 80-х в Москве создавалось много национальных обществ, я посещал некоторые из них, интересовался их программами, уставами. Бывал у армян, осетин, и довольно часто, но никто меня не зачислял в их активисты. Однажды пришел и на создание еврейского общества. Там обсуждался их устав, я заглянул в него, высказал свое мнение, предложил какие-то поправки – и все! Больше я там не бывал. Это попытка очернить меня, сказать, что я сионист. А некоторые считают антисемитом. Ничего подобного! И среди евреев есть мои избиратели, я не могу их игнорировать.
«Мегаполис – Экспресс», № 47, 1993
О перспективах на 1993 год
У нас кризис не экономики страны – у нас кризис власти. Поэтому и продолжается агония страны. У нас нет четкой государственной позиции, мы не имеем границ Российского государства, мы даже не знаем, где они будут проходить. СНГ – мертворожденный ребенок – уже очевидно, что он не развивается. Это тоже мешает. Ельцин не обращается к народу. Он обращается, лишь жалуясь, что ему не всегда идут навстречу на съезде. Он должен обратиться к народу по концептуальным вопросам. Здесь должна быть выражена его позиция, а она не видна. В любой истинно демократической стране народ имеет право выразить свое отношение к любым вопросам, к любым органам власти. Нам оставлено право выразить наше отношение только к строительству бани: строить баню в этом районе или не строить – вот все, что нам позволяют. Год-полтора у нас был демократический режим. А потом опять осложнения, опять запреты.
И еще я хотел бы сказать: попытка удержания Гайдара в качестве премьер-министра – это не конфликт между Президентом и съездом. Это задача, которую выполняет Президент. Он связан с Западом. Ему с Запада, из Америки диктуют: Гайдар должен быть премьер-министром. У нас, конечно, много умных, талантливых людей, и Президент давно бы назначил другого – ему не разрешают на Западе это сделать. Он открыто об этом не говорит. Поэтому «вроде бы» конфликт между съездом и Президентом. Речь не идет о том, что Президент не может другую кандидатуру назвать – ему запрещают это сделать, потому что он выполняет негласное соглашение, которое, видимо, все-таки имеет место между ним и руководством США и некоторых европейских стран. Именно в связи с этим конфликт принимает неразрешимые формы.
Мы выйдем к избирателям со своей программой, только если избиратели будут знать все по внешней политике и по внутренней и нас поддержат, мы сможем эту программу осуществить. По внутренней политике мы считаем нужным убрать все республики, за это, проголосовало 100 млн россиян – единство страны. В чем беда Ельцина? Он не выполняет программу, делает все наоборот по сравнению с программой, с которой он шел на выборы. У него нет шансов на победу, поэтому он сегодня снова становится перевертышем. Он от коммунистов отказался – ушел к демократам, теперь от демократов – к патриотам. Это все игра. И мы очень проигрываем в глазах всего мира. «Русские – предатели, Россия – страна, которая ничего не может сделать»… Нам это успеха не приносит, к сожалению.
То, что я сейчас говорю, я американцам сказал в феврале 1991 года, два года назад. Они шумели. Но в основном в отношении Турции. Они согласны, что Афганистан и Иран будут зоной влияния России. А в этом году они уже молчат и в отношении Турции. Они приезжали ко мне, и я им снова повторил – уже молчат. Все уже и в этом отношении молчат, потому что поняли, что этот пожар, который они раздули, может превратиться в третью мировую войну. Термоядерную, с применением нейтронного оружия, бактериологического, химического. Потому что нам не надо вооружаться. Нам надо в одном месте поднести спичку, и вся планета взорвется, – у нас такое количество оружия, любого, что нужно просто один раз в одном месте рвануть, и, если только у нас взорвется, на территории России, – вся планета будет заражена и погибнет. Только у нас, – нам не надо ни на кого нападать, – только у себя. Мы взрываем все у себя – и планета гибнет. Поэтому в этом смысле у нас риска нету. Нам говорят: вот Америка вмешается. Америка никуда не вмешается, она моментально уберется к себе, в Вашингтон и Нью-Йорк, они будут молчать и никогда не будут препятствовать проведению независимой внешней политики России. Турки заткнутся, персы заткнутся, Афганистан заткнется. И они будут молчать и записывать то, что говорит Президент России. Записывать и исполнять. Тогда, когда будет жесткий новый сильный Президент России. А когда у нас в Кремле перевертыши-оборотни, которые только делают деньги и бегут из России, тогда, конечно, будет шум, что скажет мир, да разве можно, они уже отделились… Кто отделился? Никто не отделялся. Страна как была, так и есть. Завтра рубильник выключим на Урале – и везде будет темно – и в Прибалтике, и на Кавказе, и в Молдавии. И все заткнутся. И будут телеграммы идти в Кремль: «Сдаемся. Где русские санитарные эшелоны?» Поэтому для проведения нормальной политики, гуманной, чтобы спасти людей, чтобы не убивали никого нигде, не насиловали, не грабили, чтобы не было мошенничества, – именно в этих целях нужна стабильная, сильная Россия. Ибо гибель России – это гибель Европы и гибель всей планеты. Надо понять историческую судьбу России. Она расположена на огромном континенте, евроазиатском, и является стабилизирующим фактором. Это санитарная зона для
